Миллер остановился, медленно развернулся к ней, его широкая грудь заслонила свет. Его друзья, пара таких же накачанных и самоуверенных пехотинцев, выстроились за ним стеной, ожидая зрелища.

«Малышка?» — повторила Дженна. Ее голос не дрогнул. Он был тихим, но в нем не было и тени страха. Скорее, звучало холодное, почти научное любопытство. Она поставила поднос на ближайший стол, ее движения были плавными и экономичными, без лишней суеты.

«Ты пролил мой кофе», — констатировала она, глядя на краснеющее пятно на своей руке.

Миллер фыркнул, оглядев свою свиту. «Слышал? Ее кофе. Кажется, кто-то сегодня с утра не в духе». Он сделал шаг вперед, вторгаясь в ее личное пространство. «Знаешь что, извинись за свою неуклюжесть, и мы забудем об этом».

В столовой воцарилась тишина, прерываемая лишь шипением сковородок из кухни. Все смотрели на них. Высокий, могущий Миллер и маленькая, хрупкая Дженна. Это выглядело как заведомо проигрышная битва.

Дженна не отступила ни на дюйм. Она подняла взгляд на его самодовольное лицо. Ее глаза, серые и ясные, сузились. Она не смотрела на его мускулы; она изучала его позу, смещенный центр тяжести, то, как он переносил вес на пятки. Она видела не угрозу, а совокупность уязвимостей.

«Мистер Миллер, — произнесла она так тихо, что слышно было только ему, — ваше звание — капрал. Мое — сержант. Согласно уставу, вам полагается отдавать честь и обращаться ко мне «сержант Кросс». Но мы пока опустим этот протокол».

Миллер замер. Ухмылка сползла с его лица. Он не ожидал, что она знает его имя и звание. Откуда?..

«А теперь, капрал, — продолжила она, ее голос стал тверже, — вы извинитесь. Не за кофе. За то, что поставили под угрозу миссию, демонстрируя неуставное поведение и неподобающее отношение к старшему по званию».

Он засмеялся, но смех уже был нервным. «Какую еще миссию? Ты что, шпион?»

Его друзники заерзали. Атмосфера накалялась.

«Информация о моих заданиях засекречена, капрал. Но то, что вы сейчас делаете, — это несанкционированное психологическое давление на сотрудника разведки. В мои обязанности входит составление отчетов о боевом духе и лояльности личного состава. Ваше имя уже фигурирует в трех таких отчетах за последний месяц. Инциденты в тренажерном зале, несанкционированные «шутки» с новобранцами… Думаете, командование не знает?»

Она сделала паузу, дав словам впитаться. Миллер побледнел. Его друзья потихоньку начали отходить, глядя по сторонам.

«Сегодняшняя выходка, — Дженна кивнула на камеру наблюдения под потолком, — станет четвертым пунктом. И на этот раз я приложу не только запись, но и показания свидетелей. После этого мы с вами встретимся уже не в столовой, а в кабинете у комбата. И поверьте, — она почти улыбнулась, — у меня очень убедительные доклады».

Она наклонилась чуть ближе, и в ее глазах вспыхнула сталь.

«Вы думали, что можете запугать «тихую девушку». Вы ошиблись. Я не ношу мускулы на руках, капрал. Я ношу их здесь, — она легонько ткнула пальцем себе в висок. — И в моем архиве памяти хранятся детали каждого вашего промаха, каждой ошибки, каждой проявленной слабости. Я могу разрушить вашу карьеру одним электронным письмом. Так что выбор за вами. Или вы извиняетесь и убираетесь с моих глаз долой, или мы проверим, чья позиция здесь действительно сильнее».

Миллер стоял, словно парализованный. Его могучее тело вдруг стало выглядеть громоздким и бесполезным. Весь его ложный авторитет, построенный на страхе и физическом превосходстве, рассыпался в прах перед тихой, неумолимой силой фактов, устава и холодного интеллекта.

Он пробормотал что-то невнятное.

«Прошу прощения?» — вежливо переспросила Дженна, подняв бровь.

«Я… извиняюсь, сержант Кросс», — выдавил он, глядя в пол.

«Благодарю, капрал. Теперь проваливайте. И передайте своим друзьям, — ее голос вновь обрел ледяную четкость, — что следующая проверка устава в вашем взводе будет внеплановой. И чрезвычайно тщательной».

Миллер кивнул и, не глядя по сторонам, быстро зашагал к выходу. Его свита бежала за ним.

Дженна спокойно подняла свой поднос, подошла к раздаче и попросила новый стакан кофе. Повар, наблюдавший за сценой, молча налил ей двойную порцию.

В столовой постепенно возобновились разговоры, но теперь на нее бросали не жалостливые, а уважительные, даже немного пугливые взгляды. Тень, которую все игнорировали, оказалась самой опасной фигурой на доске.

Дженна Кросс села за свой столик у окна, сделала глоток горячего кофе и уставилась в пространство. Ее ум уже анализировал следующую задачу. Она была невидимой. И это было ее самым грозным оружием.