Конечно, вот полная версия истории о Эмме, раскрывающая её силу и трансформацию, которая произошла в школе.

***

День начался, как обычно: новая школа, новая форма, многообещающее начало. Но едва Эмма сделала шаг на территорию кампуса, как её окружили насмешки и скрип шагов. Лёгкий толчок в плечо, выставленная нога — книги выпали на пол. Она тяжело упала. Толпа рассмеялась.

— «Добро пожаловать в школу, неудачница», — крикнул высокий мальчик в спортивной куртке, лидер местной компании хулиганов по имени Макс.

Эмма подняла глаза. Ладони были содраны, колени ушиблены, но её взгляд — невероятно спокойный — выдавал неожиданную уверенность. Почти шепотом, но так, что его услышали самые близко стоящие:

— «Вы не знаете, с кем имеете дело.»

Никто не знал, ни булли, ни учителя, наблюдавшие издалека, что эта на первый взгляд хрупкая девочка была обучена одним из самых известных мастеров боевых искусств. Её дед, некогда легендарный инструктор по айкидо, учил её не нападать, а защищаться. Не ненавидеть, но сохранять невозмутимый дух. «Сила, которую ты демонстрируешь, — это слабость, которую ты пытаешься скрыть, Эмма, — говорил он. — Истинная сила — в непоколебимом спокойствии».

Последующие дни были непростыми: оскорбительные записки в шкафчике, пролитое молоко в рюкзаке, а учителя отворачивали взгляд, не желая ввязываться в конфликты с влиятельными родителями Макса. Но каждую ночь Эмма тренировалась в своей маленькой квартире — плавно, точно и сосредоточенно. Её движения были отточенным ритуалом, медитацией, которая возвращала ей внутренний баланс. Она не представляла, как бьёт обидчиков. Она представляла, как остаётся непоколебимой, как скала, о которую разбиваются волны.

Решающий момент наступил на уроке физкультуры. Класс сдавал нормативы по бегу. Когда Эмма, развивая хорошую скорость, бежала по дорожке, Макс, стоя на внутреннем радиусе, с издевательской ухмылкой резко выставил ногу, чтобы её сбить. Расчёт был на жестокую шутку: она должна была кубарем полететь на резиновое покрытие.

Она упала. Жёстко. По инерции её тело проехало по шершавой поверхности. Класс рассмеялся. Но смех был недолгим.

Эмма не зарыдала, не закричала от боли и унижения. Она спокойно, почти плавно, как во время своих ночных тренировок, поднялась. Стерзанные колени кровоточили, но её поза была прямой, а плечи расправлены. Она медленно повернулась и посмотрела Максу прямо в глаза. И впервые за все время он почувствовал не просто тревогу, а ледяную волну страха, пробежавшую по спине. В её взгляде не было ни злобы, ни страха. Была лишь абсолютная, бездонная пустота, готовая поглотить его целиком.

— Хочешь играть в игры, Макс? — её голос был тихим, но он прорезал напряжённую тишину зала. — Давай сыграем. Вызов на татами. Открытый спарринг. Здесь и сейчас. Если, конечно, ты не боишься проиграть «неудачнице».

Вызов, брошенный публично, был ультиматумом. Отказаться — значит навсегда потерять лицо перед всей школой. Согласиться — столкнуться с чем-то неизвестным и пугающим. Учитель физкультуры, мистер Эванс, попытался было вмешаться, но азарт толпы был уже неподконтролен. «Бой! Бой! Бой!» — скандировали ученики.

Макс, пытаясь сохранить браваду, кивнул: «Да пожалуйста! Развлечёмся».

Они вышли на борцовский ковёр в центре спортзала. Вся школа столпилась вокруг. Макс был выше и тяжелее. Он двигался с грубой уверенностью качка, привыкшего доминировать за счёт массы и наглости.

Эмма заняла свою стойку. Её поза была собранной, но расслабленной, руки опущены вдоль тела. Она выглядела как идеальная мишень.

— Ну что, готовься к очередному падению, — проворчал Макс и ринулся вперёд, пытаясь схватить её в мощный захват.

Именно этого она и ждала.

Его движение было грубым и прямолинейным. Эмма не стала уворачиваться. Вместо этого она сделала лёгкий шаг вперёд, её рука метнулась, как змея, не для удара, а для контроля. Она поймала его запястье, развернулась бедрами и, используя его же собственную инерцию, провела идеальный бросок через бедро — «иппон сэойнагэ».

Это произошло так быстро, что никто не успел моргнуть. Одна секунда — Макс бежал на неё, следующая — он уже лежал на спине на татами, и воздух с грохотом вырвался из его лёгких. В зале воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь его хрипами.

Он попытался подняться, лицо его побагровело от злости и стыда. Он снова ринулся в атаку, размахивая кулаками. Эмма снова не отступила. Лёгкое движение в сторону, точный захват за руку и плечо, и ещё один бросок — на этот раз «коши-нагэ», бросок через бедро с падением. Макс снова рухнул на ковёр, на этот раз уже не пытаясь сразу встать. Он просто лежал, смотря на потолок залитого светом спортзала, не в силах осознать, что его, неоспоримого лидера, только что дважды уложила на лопатки та самая «неудачница».

Эмма не стала добивать его. Она не сказала ни слова. Она просто стояла над ним, её дыхание было ровным, лицо — абсолютно спокойным. Затем она повернулась и медленно пошла к выходу из круга. Толпа молча расступилась перед ней, испуганно отводя глаза.

Они совершенно не понимали, кого недооценили. Они думали, что нашли жертву, но нашли учителя. Они думали, что столкнутся со страхом, но столкнулись с невозмутимостью, против которой их грубая сила оказалась бесполезной.

С того дня насмешки прекратились. Записки исчезли. Макс и его компания стали избегать Эмму, предпочитая переходить на другую сторону коридора. Она не стала новой королевой школы. Она стала кем-то бóльшим — легендой. Тихой, спокойной силой, которая ходила по школьным коридорам, напоминая всем простую, но страшную для хулиганов истину: самые глубокие воды часто бывают самыми спокойными на поверхности, и самая большая ошибка — принять это спокойствие за слабость.