Наглая женщина ела прямо в супермаркете и не платила за еду: когда сотрудник попросил её оплатить ущерб, она подняла такой скандал, что весь магазин обернулся 

В тот день магазин был почти пустой, и только камеры наблюдения заметили, как женщина в тёмном пальто и красном платке медленно подошла к стойке с йогуртами.

Она оглянулась по сторонам, убедилась, что рядом никого, спокойно сняла крышечку и начала есть прямо на месте, будто это было самое обычное дело. Потом, будто ничего не было, взяла банан, очистила, съела и бросила кожуру в коробку с распродажей. Затем открыла пачку печенья, пару штук съела, остальные аккуратно спрятала за другие товары.

Когда мимо проходил молодой продавец, он сначала решил, что женщина просто рассматривает товар. Но, заметив открытую упаковку в её руке, он вежливо подошёл:

— Бабушка, вам нужно оплатить то, что вы уже открыли. Это считается порчей товара.

Она вскинулась, будто её оскорбили.

— Я только попробовала! Имею право знать, что покупаю! От одного йогурта ваш магазин не разорится, а я пенсионерка — громко заявила она, настолько, что даже кассиры подняли головы.

— Попробовать — это на дегустациях, — спокойно объяснил продавец. — Открытый товар считается испорченным. Его уже никто не купит.

— Не говори мне, что делать! — выкрикнула она. — Я здесь покупаю каждый день! Я имею право! И вообще, это всё придумано, чтобы обманывать людей!

Её крик эхом разлетелся по залу. Несколько покупателей остановились и наблюдали, как женщина продолжала размахивать руками, обвиняя магазин во всех возможных преступлениях — от «некачественной продукции» до «притеснения пенсионеров».

Но кульминация наступила, когда продавец спокойно предложил вызвать администратора.

— Вызывайте! — рявкнула она. — Пусть он мне объяснит, почему стариков грабят! Вы должны мне дать все бесплатно, я пенсионерка.

Женщина была уверена, что в этой ситуации она абсолютно права, но то, что сделали сотрудники магазина, повергло всех в шок .

Администратор пришёл быстро. Посмотрел на пустой стаканчик, потом на камеру, потом на неё.

— Либо вы оплачиваете товар, либо мы вызываем полицию, — сказал он коротко.

Женщина побледнела, но продолжала держать видимость правоты.

— Да заберите вы свои деньги! Я все равно бы оплатила, за кого вы меня держите — процедила она и резко бросила монеты на пол, будто делала магазину одолжение.

А когда уходила, она всё ещё бурчала себе под нос:

— Я больше НИКОГДА не зайду в этот магазин! Вы только что потеряли клиента из-за вашей жадности!

Она гордо зашагала к выходу, будто это она преподала урок.

Сотрудники переглянулись. Один из них тихо, почти шепотом, пробормотал:

— И слава Богу…

Коллеги еле сдержали улыбки.

Наглая женщина ела прямо в супермаркете и не платила за еду: когда сотрудник попросил её оплатить ущерб, она подняла такой скандал, что весь магазин обернулся

В тот будний день супермаркет «ФудСити» был погружен в послеобеденную дремоту. Тишину нарушал лишь шелест вентиляции да редкие шаги покупателей. Именно эта тишина и стала идеальным фоном для грядущего спектакля. Камеры наблюдения, безмолвные стражники, зафиксировали, как в отдел молочной продукции вошла женщина лет шестидесяти, одетая в темное пальто и яркий, кричаще-красный платок. Ее звали Валентина Петровна, и для нее это был не просто поход за продуктами, а своего рода ритуал.

Она огляделась по сторонам с видом опытного разведчика, убедилась, что в проходе ни души, и подошла к холодильнику с йогуртами. Ее движения были выверенными и спокойными. Она не спеша выбрала баночку с надписью «Натуральный, без сахара», открутила крышечку и, стоя на месте, принялась его есть маленькой пластиковой ложечкой, которую достала из собственной сумки. Выражение ее лица говорило о полном праве на это действие.

Затем ее взгляд упал на фруктовый отдел. Банан был очищен и съеден за три укуса, а кожура, с легким пренебрежением, отправлена в коробку с уцененными крупами. Кульминацией ее «дегустации» стала пачка дорогого песочного печенья в шоколаде. Она вскрыла ее сбоку, аккуратно, будто хирург, достала два печенья, съела, а оставшиеся спрятала за ряд банок с консервами.

Именно в этот момент ее и заметил молодой стажер, Артем. Парень был новичком и все еще верил в то, что все конфликты можно решить вежливостью.

— Простите, бабушка, — мягко начал он, подходя. — Вы же уже вскрыли упаковку. Вам нужно будет ее оплатить. И йогурт, и банан тоже. Иначе это считается порчей товара.

Валентина Петровна вздрогнула, как будто ее облили ледяной водой. Она медленно повернулась к нему, и ее глаза вспыхнули обидой и гневом.

— Я что, не могу попробовать?! — ее голос, хриплый от возраста и возмущения, зазвенел под сводами зала. — Я пенсионерка! На мою пенсию только и могу, что попробовать! Ваш йогурт мог оказаться прокисшим! А это печенье — твердым, как камень! Я имею полное право знать, за что плачу свои кровные!

— Понимаете, проба товара — это на специально организованных дегустациях, — попытался объяснить Артем, чувствуя, как краснеет. — А открытый товар мы уже не можем продать. Его списывают, и убыток несет магазин.

— Ага, несет! — всплеснула она руками, привлекая внимание редких покупателей. — С триллионами оборотов, и из-за одного йогурта разоритесь! Да я здесь каждый день покупаю! Я вам, жуликам, всю пенсию оставляю! А вы меня еще и в воровстве обвиняете!

Ее крик эхом разносился по залу. Люди в других концах магазина оборачивались. Кассиры перестали пробивать товар и смотрели на разворачивающуюся драму.

— Я не обвиняю вас в воровстве, — голос Артема дрогнул, он терял почву под ногами. — Я просто прошу оплатить то, что было consumed.

— consumed? Потреблено? — передразнила она его, искажая английское слово. — Говори по-русски! И не учи меня жить! Я жизнь прошла, пока ты в школе за партой сидел!

Артем, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, вызвал по рации администратора.

Пришел Игорь, мужчина лет сорока, с усталым лицом и спокойными глазами, видавшим виды. Он одним взглядом оценил ситуацию: растерянный стажер, разгневанная женщина, пустой стаканчик от йогурта на полке и кожура банана в неположенном месте.

— Вызывайте! — рявкнула Валентина Петровна, увидев его. — Вызывайте хоть директора! Пусть все увидят, как вы стариков притесняете! Мне по закону положены льготы! Вы должны мне давать продукты бесплатно, а не за один йогурт допекать!

Игорь молча посмотрел на камеру наблюдения, закрепленную над ними, затем на женщину.

— Валентина Петровна, — произнес он ровным, не терпящим возражений голосом. Она удивленно подняла брови, услышав свое имя. — Мы вас знаем. В прошлый раз вы «пробовали» виноград, срывая ягоды с ветки. Месяц назад — колбасу, отломив кусок на весу. У нас есть все записи. Либо вы прямо сейчас оплачиваете йогурт, банан и вскрытую пачку печенья на кассе, либо мы вызываем полицию и составляем протокол о мелком хищении. Выбор за вами.

Эффект был мгновенным. Наглая уверенность слетела с лица Валентины Петровны, как маска. Она побледнела. Мысль о полиции, о протоколе, о возможном штрафе, который превысит стоимость ее «обеда», явно испугала ее.

— Да возьмите вы эти ваши копейки! — прошипела она, с ненавистью глядя на Игоря. — Я все равно собиралась оплатить! За кого вы меня принимаете, за нищенку какую-то?

Она с силой швырнула несколько смятых купюр и мелочь на пол. Монеты с звоном покатились по плитке.

— Вот! Получайте! Только позор один, а не магазин!

Сгорбившись, она зашагала к выходу, бормоча под нос проклятия в адрес «жадных торгашей», «бессердечной молодежи» и заявляя, что она «НИКОГДА больше ноги своей здесь не появится».

Когда стеклянные двери за ней закрылись, в зале воцарилась тишина. Артем, все еще дрожа от нервного напряжения, смотрел на разбросанные деньги.

Игорь тяжело вздохнул и положил руку ему на плечо.
— Не переживай. Такие есть в каждом супермаркете. Собрать монеты.

Один из кассиров, пожилая женщина по имени Галина, тихо, так, чтобы слышали только свои, произнесла:

— И слава Богу, что никогда. Каждый ее визит — это нервотрепка и испорченные нервы.

Коллеги переглянулись, и на их лицах, наконец, проступили сдержанные улыбки облегчения. Тишина в «ФудСити» снова стала мирной, купленной ценой одной пачки печенья и горсти мелочи.